«Повара» и «радисты»
Сантьяго Рамон-и-Кахаль выяснил, что нейроны являются отдельными клетками. В конечном счёте между ними оставался микроскопический промежуток, названный синапсом. Но как именно нейроны передают сигналы через этот промежуток – с помощью химических веществ или электрических импульсов – оставалось неясным. Сторонников разных направлений называли «поварами» и «радистами» соответственно, и их противостояние повлияло на добрых 50 лет развития неврологии.
Сначала «радисты» имели преимущество. Передача электрических импульсов была
модным новшеством, а химическое взаимодействие выглядело устаревшим, сродни
учению о «четырёх телесных жидкостях». Кроме того, сторонники электрической
теории имели экспериментальные свидетельства того, что нейроны при возбуждении
всегда вырабатывают электрический импульс. Этот импульс распространяется по
аксону, и не было причин сомневаться в том, что нейроны могут пользоваться
электричеством и для внешних сообщений друг с другом. [6]
Целый ряд мрачных экспериментов с сердцами лягушек, казалось, также служил подтверждением этой теории. К началу ХХ века биологи знали, что, если извлечь сердце у лягушки и погрузить его в физиологический раствор, оно продолжит биться само по себе. Сердце просто плавает там, сокращаясь – лишённое тела, оно каким-то фантастическим образом сохраняет жизненную силу. Учёные обнаружили, что можно замедлять или ускорять частоту сокращений, посылая электрические сигналы в разные нервные окончания, ведущие к сердцу (Сон Отто Лёви).
Между тем было замечено, что и небольшое количество определённых химических веществ также может сходным образом ускорять или замедлять сердцебиение. Но поскольку эти вещества были искусственными, их воздействие сочли лишь странным совпадением.